апокалипсис адама |
* * *
всё равно убегай наутёк
или себе внемли
но человеку приходит срок
напиться сырой земли
нет ни матери ни отца
ни сестры ни жены
чтобы с тобой прошли до конца
смертью обнажены
вот и кричит человек как зверь
поздно жалеть дурак
глазом одним взглянув за дверь
на мировой сквозняк
* * *
мне горло сдавила немота
как в лёгкие льётся вода
но вот: я живу отчего-то
как будто не всё ерунда
надежда ли страх ли привычка
иль зеркала автопортрет
так выключат свет вспыхнет спичка
погаснет тебя уже нет
лишь тенью пройдёшься по дому
запомнить любимое чтоб
надежда ли страх ли истома
и ляжешь в кровать.или гроб.
* * *
я забываю близких имена
учу иные
* * *
А.
к чему мне тела тленного свинец
когда бы тело в тигле переплавил
в огне полночном внутренний кузнец
на левое бедро хромать заставил
но и тогда идущий против правил
земное крепче смерти полюбя
как я тебя тоске б твоей оставил
к чему мне тело если нет тебя
* * *
всего труднее
простить три вещи
слёзы моей матери
слёзы моего сына
и
* * *
как маленький еврей или поляк
подобны есть китам земли основам
мой род моя община мысль и знак
владычествующие русским словом
подумай на руках у матерей
и ты умрёшь своё обретши имя
родные назовут себя другими
как маленький поляк или еврей
* * *
здравствуй юрочка дружок
где ж твоя улыбка
недоеден пирожок
непочата рыбка
не бурчит молчит вода
в перекрытом кране
друг мой юрочка куда
расскажи заране
может быть и мы с тобой
на свободу роем
друг мой юрочка постой
кран иной откроем
край иной откроем
* * *
бессмыслен колчев жизни ток
количество взамен числа
как бы неведомый грибок
разъел грядущее дотла
ищи забытую лилит
в кошмарах брошенных квартир
где яств был стол там гроб стоит
так!смерть отныне мне чумир
* * *
зане любая жизнь непоправима
со всем что было в ней добром и злом
так мёртвые тоскуют о былом
обречены идти всё мимо мимо
как звезд стада пасомые числом
* * *
как женщина влекущая во тьму
чтоб растворился в довременном лоне
встаёт непостижимое уму
и ночью нежно трогает ладони
и снова в тартар рушатся миры
жестока пляска скованного бога
и в нас глядит внимательно и строго
и тихо в сон отходит - до поры
* * *
А.
подымаясь с утра на работу
собираясь оставив во сне
незаметное важное что-то
позабытое на день вполне
за стаканом горчайшего чая
по базару ли сонно идёшь
телевизор ли смотришь скучая
вдруг пронзает стремительно дрожь
сердце бьётся с пугающей силой
как хозяин хозяйка раба
невысокой худой некрасивой
в дом твой входит - навеки - судьба
* * *
веретёнце верть да верть
может солнце может смерть
может в небо кочерга
может в сердце нож
бесконечная дуга
золотой чертёж
* * *
пенелопа пряла а писатель писал а еврей
всё выдумывал грамоту чтобы продать финикийцам
пенелопа пряла а потом распускала быстрей
чем ударит ножом самый опытный быстрый убийца
а писатель плясал потому что дурной алфавит
не давался еврею все сны были сальны и грубы
пляшет пьяный пиита в веночке кифара бренчит
про какие-то там трам пам пам пам пам алые губы
так устами в уста на устах сквозь уста по устам
через дебри и струны слепцы сластолюбцы витии
сквозь грамматику жизни которая в сути пуста
сквозь гроба и дворы сквозь футбол и ладони пустые
в ту страну где нечаянно чёрное солнце взошло
где рыдали рыгали ругали делили поэта
чтобы сон воплотился дыханье легло на стекло
мандельштам возвратился в буддийское вечное лето
* * *
опять словно кровью исходишь бедой
и тело тесно как рубаха
и мир за окном растворён водой
и пальцы из нежного праха
которые ласки искали увы
забыли не помнят забыли
так мёртвый проснётся в могиле
от роста футбольной травы
так невыносимо живая душа
сквозь время прорваться желает
так в небе летит разорвавшийся шар
и чёрной звездой пылает
* * *
вот деревянные дома
окошки с крупными геранями
где за бразильскими героями
следят и плачут вот тюрьма
аптека кладбище шалман
с подвыпившими продавщицами
в подвале нам туда спуститься
где пьёт морщинистый шаман
сияет солнце колесо
сверкает мокрою резиной
сойдём за гибелью недлинной
ведь у неё твоё лицо
* * *
у меня никого нет
и меня никого нет
только где-то шумят слова
как пропеллер и как трава
только кто-то стучит в окно
потому что ему темно
потому что глаза мертвы
как второе лицо как вы
кто ослеп кто-то кто оглох
потому что товарищ бог
у меня никого нет
и меня никого нет
* * *
А.
ты стала слегка сутулиться
приходя в мои сны
а утром тихая улица
взрывается от тишины
обыденный приступает ад чему
спокойна душа темна
к древу тела увядшему
спустится ль вновь весна?
оборваны нити тонкие
а разлюбить не могу
прохладу ладони тонкие
в левой ноздре серьгу
* * *
А.
а ливень лил нежданный тохтамыш
в чужой москве и в той где ты деревне
такую бездну не заговоришь
не закричишь в тоске глухой и древней
всё примет ночи тёмная вода
пространство неприметно пожирая
погаснет свет и сгинут без следа
живое тело и душа живая
и не узнать уже знакомых глаз
и не коснуться губ твоих и тела
в единственный последний первый раз
до самого последнего предела
есть некая во временах черта
кода пожрёт миры святое пламя
земля ж была безвидна и пуста
и дух носился над водами
* * *
из такой породы почуяв старость
краткой пулей полощут рот
не желая брать что ещё осталось
жалких крох от былых щедрот
тёмен век и жесток и страшна расплата
вонь вселенского кабака
из свинца уж никто не получит злата
зёрен алого порошка
* * *
кому грибочки а кому акации
так тело жаждет разрешенья уз
как старички из первой эмиграции
с концом войны рвались в союз
и кажется: уже дорожка ближняя
где в ирей караваны светлых птиц
душа пылинка запятая лишняя
в реестр перемещённых лиц
всё равно убегай наутёк
или себе внемли
но человеку приходит срок
напиться сырой земли
нет ни матери ни отца
ни сестры ни жены
чтобы с тобой прошли до конца
смертью обнажены
вот и кричит человек как зверь
поздно жалеть дурак
глазом одним взглянув за дверь
на мировой сквозняк
* * *
мне горло сдавила немота
как в лёгкие льётся вода
но вот: я живу отчего-то
как будто не всё ерунда
надежда ли страх ли привычка
иль зеркала автопортрет
так выключат свет вспыхнет спичка
погаснет тебя уже нет
лишь тенью пройдёшься по дому
запомнить любимое чтоб
надежда ли страх ли истома
и ляжешь в кровать.или гроб.
* * *
я забываю близких имена
учу иные
* * *
А.
к чему мне тела тленного свинец
когда бы тело в тигле переплавил
в огне полночном внутренний кузнец
на левое бедро хромать заставил
но и тогда идущий против правил
земное крепче смерти полюбя
как я тебя тоске б твоей оставил
к чему мне тело если нет тебя
* * *
всего труднее
простить три вещи
слёзы моей матери
слёзы моего сына
и
* * *
как маленький еврей или поляк
подобны есть китам земли основам
мой род моя община мысль и знак
владычествующие русским словом
подумай на руках у матерей
и ты умрёшь своё обретши имя
родные назовут себя другими
как маленький поляк или еврей
* * *
здравствуй юрочка дружок
где ж твоя улыбка
недоеден пирожок
непочата рыбка
не бурчит молчит вода
в перекрытом кране
друг мой юрочка куда
расскажи заране
может быть и мы с тобой
на свободу роем
друг мой юрочка постой
кран иной откроем
край иной откроем
* * *
бессмыслен колчев жизни ток
количество взамен числа
как бы неведомый грибок
разъел грядущее дотла
ищи забытую лилит
в кошмарах брошенных квартир
где яств был стол там гроб стоит
так!смерть отныне мне чумир
* * *
зане любая жизнь непоправима
со всем что было в ней добром и злом
так мёртвые тоскуют о былом
обречены идти всё мимо мимо
как звезд стада пасомые числом
* * *
как женщина влекущая во тьму
чтоб растворился в довременном лоне
встаёт непостижимое уму
и ночью нежно трогает ладони
и снова в тартар рушатся миры
жестока пляска скованного бога
и в нас глядит внимательно и строго
и тихо в сон отходит - до поры
* * *
А.
подымаясь с утра на работу
собираясь оставив во сне
незаметное важное что-то
позабытое на день вполне
за стаканом горчайшего чая
по базару ли сонно идёшь
телевизор ли смотришь скучая
вдруг пронзает стремительно дрожь
сердце бьётся с пугающей силой
как хозяин хозяйка раба
невысокой худой некрасивой
в дом твой входит - навеки - судьба
* * *
веретёнце верть да верть
может солнце может смерть
может в небо кочерга
может в сердце нож
бесконечная дуга
золотой чертёж
* * *
пенелопа пряла а писатель писал а еврей
всё выдумывал грамоту чтобы продать финикийцам
пенелопа пряла а потом распускала быстрей
чем ударит ножом самый опытный быстрый убийца
а писатель плясал потому что дурной алфавит
не давался еврею все сны были сальны и грубы
пляшет пьяный пиита в веночке кифара бренчит
про какие-то там трам пам пам пам пам алые губы
так устами в уста на устах сквозь уста по устам
через дебри и струны слепцы сластолюбцы витии
сквозь грамматику жизни которая в сути пуста
сквозь гроба и дворы сквозь футбол и ладони пустые
в ту страну где нечаянно чёрное солнце взошло
где рыдали рыгали ругали делили поэта
чтобы сон воплотился дыханье легло на стекло
мандельштам возвратился в буддийское вечное лето
* * *
опять словно кровью исходишь бедой
и тело тесно как рубаха
и мир за окном растворён водой
и пальцы из нежного праха
которые ласки искали увы
забыли не помнят забыли
так мёртвый проснётся в могиле
от роста футбольной травы
так невыносимо живая душа
сквозь время прорваться желает
так в небе летит разорвавшийся шар
и чёрной звездой пылает
* * *
вот деревянные дома
окошки с крупными геранями
где за бразильскими героями
следят и плачут вот тюрьма
аптека кладбище шалман
с подвыпившими продавщицами
в подвале нам туда спуститься
где пьёт морщинистый шаман
сияет солнце колесо
сверкает мокрою резиной
сойдём за гибелью недлинной
ведь у неё твоё лицо
* * *
у меня никого нет
и меня никого нет
только где-то шумят слова
как пропеллер и как трава
только кто-то стучит в окно
потому что ему темно
потому что глаза мертвы
как второе лицо как вы
кто ослеп кто-то кто оглох
потому что товарищ бог
у меня никого нет
и меня никого нет
* * *
А.
ты стала слегка сутулиться
приходя в мои сны
а утром тихая улица
взрывается от тишины
обыденный приступает ад чему
спокойна душа темна
к древу тела увядшему
спустится ль вновь весна?
оборваны нити тонкие
а разлюбить не могу
прохладу ладони тонкие
в левой ноздре серьгу
* * *
А.
а ливень лил нежданный тохтамыш
в чужой москве и в той где ты деревне
такую бездну не заговоришь
не закричишь в тоске глухой и древней
всё примет ночи тёмная вода
пространство неприметно пожирая
погаснет свет и сгинут без следа
живое тело и душа живая
и не узнать уже знакомых глаз
и не коснуться губ твоих и тела
в единственный последний первый раз
до самого последнего предела
есть некая во временах черта
кода пожрёт миры святое пламя
земля ж была безвидна и пуста
и дух носился над водами
* * *
из такой породы почуяв старость
краткой пулей полощут рот
не желая брать что ещё осталось
жалких крох от былых щедрот
тёмен век и жесток и страшна расплата
вонь вселенского кабака
из свинца уж никто не получит злата
зёрен алого порошка
* * *
кому грибочки а кому акации
так тело жаждет разрешенья уз
как старички из первой эмиграции
с концом войны рвались в союз
и кажется: уже дорожка ближняя
где в ирей караваны светлых птиц
душа пылинка запятая лишняя
в реестр перемещённых лиц