// -->
Содружество литературных сайтов "Сетевая Словесность"







О проекте
Визитки
Свежее
Мелочь
Архив
Авторы
Отзывы
Абсолютный узор
Эссе Михаила Куницына и Воспоминания Алексея Акиндинова


Абсолютная магия узора, или 23 фамилии в тему

О художнике Алексее Акиндинове я услышал давно. Тогда даже приехавшие в "столицу страны березового ситца" строить гостиницу на Первомайке чехи с удовольствием пили рязанское "Жигулевское", и мировой терроризм еще не закрыл на замок лестницы на городские крыши. Незамутненное сознание учащегося ПТУ не устояло перед очарованием живописи Акиндинова. Будущий автослесарь пришел под своды Рязанского художественного училища имени Р. Г. Вагнера (ни слова о "Нибелунгах") "в хвост" за возлюбленной  -  девушкой с сумасшедшей фигурой и головой.

Впечатления от мимолетно увиденных работ Алексея Акиндинова вытеснили тактильные и органолептические ощущения от девичьих персей, и почти весь купленный на полтинник ящик "Жигулей", выпитый на крыше в центре города, ушел на смакование встречи с "закорючками и червячками, кишащими на рисунках".

Вдохновенная речь пэтэушника, адекватно передавшая нюансы новорожденного уникального стиля живописи Акиндинова, могла стать практической иллюстрацией к теории редактора литературного альманаха "DEVOTION" Дмитрия Макарова, "почему все градации "хорошего" в матерном языке обозначаются производными определений женских половых органов, а "плохого"  -  мужских". Догадались почему? А потому, что красота  -  абсолютна.

Потом у меня было несколько предвстреч. Настоящее искусство всегда шествует впереди творца, и я посмотрел множество работ Акиндинова, прежде чем пожал его плотную руку. Поводом для знакомства была статья о выставке Алексея, которую я собирался написать для местного глянцевого издания "для малого и среднего бизнеса". Этот материал, опубликованный в феврале 2006 года, с любезного разрешения редактора "Рязанского бизнес-журнала" Олега Пономарева я предлагаю вам почти без купюр.

Узорчатые сны Акиндинова

В феврале 2007 года в Рязанском областном драматическом театре прошла выставка картин Алексея Акиндинова "Живопись Сна", на которой устроители обещали стереть грань между явью и сном.

"Уменье спать и видеть сны" доступно каждому жителю планеты, этот подарок природа преподносит человеку ко дню рождения. Но если студентов в Институте Сновидений миллиарды, то преподавателей гораздо меньше. Алексей Акиндинов может по праву называть себя доцентом этого всемирного учебного заведения. Его картины, собранные в галереях и частных собраниях на берегах Атлантического и Тихого океанов, добавляют владельцам радости перед засыпанием и примиряют их с необходимостью просыпаться. Алексею удается с кистью в руках материализовывать многое, что он увидел "широко открытыми закрытыми глазами". Это непростая задача, "таможня век" работает исправно. Впрочем, каждый может беспошлинно пересечь этот рубеж, если только, как Акиндинов, осознает иллюзорность границы между явью и сном...

Капитальное счастье

Как только я заработал первый рубль, формула "Счастье  -  это когда занимаешься любимым делом и получаешь за это хорошие деньги" навсегда вытеснила идеалистичное "когда тебя понимают". В жизни мне встречалось немного счастливцев, и лишь один из них  -  Алексей Акиндинов  -  занимался чистым искусством.

Сегодня он  -  самый коммерчески успешный рязанский художник. Картина Алексея, на которой визуальные слои буквально парили над поверхностью холста (так, что, казалось, можно вставить между ними ладонь) и, причудливо смешиваясь в ритме моргания век, создавали глубокий и многогранный образ городской улицы, в один момент вытеснила из сознания все остальные "пейзажи-березки", представленные в тот день в Выставочном зале Рязанского Союза художников. Эта работа одновременно вызывала "выпрямляющий вдох" импрессионизма и гипнотическое желание всматриваться и разгадывать хитросплетение знаков и символов. Это было гениально.

Кружка Нео

На первом каталоге работ Акиндинова последние две цифры в дате рождения случайно поменялись местами, по этим данным сейчас художнику должен идти всего девятый год. Но выяснилось, что эта ошибка не случайна: именно тогда Алексей пришел к своему уникальному изобразительному стилю, который он назвал орнаментализм.

-  Нащупать свой стиль было очень нелегко. Я уже давно воспринимал реальность как наложение различных волн и узоров, но как выразить это в красках, не знал. Но однажды во сне я увидел мужчину пьющего из кружки с выпуклым узором, потом узор распространился на лицо, перетек на фигуру человека, рельефно наполнил фон текучими переплетениями,  -  вспоминает Алексей.

Еще в то время, когда братья Вачовски отнимали друг у друга свою первую кинокамеру, Алексей ощущал окружающее, как Нео в своем просветлении: вечно текучие узоры состоящие из множества знаков. На холсте рельефный слой, состоящий из выпуклого узора, покрывал орнамент из знаков и символов, фигуры людей и объектов, опять же сотканные из узоров, и все это причудливо переплеталось между собой, завораживая зрителя.

-  Орнаментализм дает почувствовать одновременно весь мир,  -  улыбается художник.

Наш ответ Жоржу Помпиду

Зная, что взгляд быстрее ног, а слух сильнее молчания, Алексей Акиндинов без чьей-либо помощи оповестил о себе полмира. Он разослал каталоги своих работ и предложения о сотрудничестве во все значительные музеи и галереи по обе стороны Атлантики. Ответы последовали почти отовсюду, но самая важная депеша пришла из знаменитого парижского арт-центра Жоржа Помпиду. Главный куратор извинительно писал, что вследствие недавней покупки большой коллекции ювелирных украшений времен короля Луи Великолепного. Центр находится в непростом материальном положении и приобрести работы художника не может. В качестве первого шага сотрудничества мсье просил разрешения передать каталог в не менее значимое собрание современного искусства  -  французскую "Библиотеку Кандинского".

Самый молодой член Рязанского отделения Союза художников России Алексей Акиндинов ответил лаконично и весомо: "Спасибо. Разрешаю". За работами Акиндинова иностранцам пришлось приезжать самим. Любители актуальной живописи, посещающие Рязань в поисках интересных полотен не могли пройти мимо работ Алексея.

Недавно картина Акиндинова "Герики" выставлялась в Америке в арт-центре города Талса, штат Оклахома, в рамках форума "Русское искусство: Прошлое и Настоящее" и попала на обложку каталога. Живопись для этой акции отбирал знаменитый скульптор Михаил Шемякин. Представлять литературу приезжал Евгений Евтушенко, который только у работы Акиндинова замедлил шаг и остановился.
-  Вот, это нечто необыкновенное. Это не просто настоящее, это настоящее будущее,  -  скаламбурил стареющий поэт.

Множество картин Алексея нашли владельцев и в России. В Рязани сейчас модно украшать свои жилища образцами орнаментальной живописи. Руководители местных силовых ведомств, представители политической элиты, бизнесмены, ведущие творческие кадры региональных СМИ с удовольствием приобретают полотна Акиндинова, чтобы на досуге еще раз погрузиться в чарующий мир узоров и символов.
-  В моих картинах даже для меня сокрыто множество загадок, видимо, им, как и мне, нравится расшифровывать, раскрывать тайны,  -  подсказывает художник.

Непосредственные впечатления

Отзывы о выставке "Живопись Сна" были разнообразны. В печати и электронных СМИ фигурировали развернутые аллюзии типа: "Картины Акиндинова читаются, словно книги. Погрузившись в изучение орнамента, этого праязыка, художник получает возможность прикоснуться к древнему знанию. Ведь прежде чем человек научился писать, свою информацию он сохранял в орнаменте, буквы-символы которого открываются человеку природой, духовным миром. Погружаясь в сплетения узоров, чувствуешь, как на тебя снисходит первобытная энергия, открываются сакральные истины. Может, потому в картинах Акиндинова так много предвидений будущего, совпадений, предсказаний, которые потом оправдываются",  -  отметила культурный обозреватель рязанского выпуска "Новой газеты" Вера Новикова.

Замечательный поэт Сергей Свиридов в приватной беседе выразился кратко: "технологично и безоглядно".
Актер и поэт Евгений Калакин, который к живописи относится с осторожностью и предпочитает "знать о Пикассо, читать о Дали, и слушать о Ван-Гоге", коротко заметил: "Это настоящее, как говорил Булгаков, на чистом сливочном масле".

Многие были единодушны, что "хорошо бы приобрести какую-нибудь из картин, но, наверное, они очень (ну, не совсем.  -  М. К.) дорогие".

А у меня картины Акиндинова пробудили давнее воспоминание, когда, дожидаясь у морга на улице Маяковского, выноса тела дальнего родственника, я заглянул в окно и увидел лежащий головой ко мне труп с красной повязкой с белым узором или вышивкой на челе. Только через полсекунды я понял, что черепная коробка вскрыта и мозг обнажен. В тот (и этот) момент я в шоке не отвернулся, а всей кожей представил, как бегут (бежали) мысли по этим извилинам. В "бессловесности" (почти Мандельштам) работы Акиндинова представлялись как зримые рельефы мыслей, да и всего человеческого мышления в целом без покровов.

Разъяснение электрика

Разговоры с Алексеем были почти так же увлекательны. Прекрасный и терпеливый собеседник, он с удовольствием "отдавал и получал" в ходе общения. Касаясь трактовок некоторых визуальных мотивов в его работах, я столкнулся с тем, что Акиндинов свободно использует образы из произведений Кастанеды и Павича.
"Желтые рельефные миры сновидения", "наши дни в ночах", канон идиоритмии и т. д. для Алексея понятны, привычны и притягательны, хотя он, как утверждает, не читал этих авторов.

Алексей Акиндинов в отличие от многих других художников наделен трезвым прагматичным умом. Он уверен, что главное  -  делать, но лучше знать, что делаешь.

Как говорил мой знакомый профессор философии Федоров, "медитация не требует аннотаций", но попробуем. Резюмируя высказывания художника, можно сказать, что, работая над орнаментом, Алексей погружается в состояние "внутреннего безмолвия" и "подключается" к таким штепселям, о которых Чубайсу и не мечтать. Почему же он успешно практически пользуется эзотерическим опытом, о котором и не слышал? А потому, что магия творчества  -  абсолютна.

Михаил Куницын


РОСТКИ ОРНАМЕНТАЛИЗМА

Созданный мной в 1996 году стиль в изобразительном искусстве, который я сам назвал Орнаментализм, развивается, крепнет, давая уже первые всходы. Достаточно рассмотреть положение этого нового течения в творческой среде Рязани и сразу станет ясно  -  я не один в своих исканиях. Теперь появились мои единомышленники и последователи. О моём влиянии на творческие течения в изобразительном искусстве в масштабе России я напишу в следующий раз. Но замечу, что последователи мои появились в Москве, Уфе, Питере и теперь даже в Киеве.

А теперь о Рязани. В первую голову хочу написать об Анне Филимоновой, художнице с которой я познакомился полгода назад. Впервые её работы я увидел в Торговом центре "Полетаевский" (г.Рязань). Сразу заметил в манере исполнения очень родные орнаментализму элементы, подходы. Весь её натюрморт словно был соткан или сложен из пазлов, собранных в прихотливую вязь. Второй раз я увидел её работу в Выставочном зале Рязанского Союза художников России. Это была картина "Живая вода". Я ещё тогда удивился кропотливости этой картины. Некоторые даже утверждали, что картина нарисована и напечатана с помощью компьютера. Картина была нефигуративно-абстрактна, все её детали превращались в оживший стереоскопический орнамент. Познакомившись с Анной и посмотрев многие её работы, я со всей отчетливостью увидел - мой стиль орнаментализм даёт первые ростки. Анна по-своему решает орнаментальные произведения. Мои картины и её картины спутать невозможно. Не смотря на это в них одинаковые ключи- ключи узора.

В годы моего обучения в Рязанском художественном училище, в период с 1996 по 1998 годы (первые годы создания мной стиля орнаментализм) я был не одинок в своих поисках в этом направлении. В подобных решениях писали свои картины Сергей Преображенский и Татьяна Евстигнеева.

Татьяна трагически погибла (была убита уколом яда) осенью 1999 года. За два дня до её гибели она мне приснилась - я брал её на руки и нёс в ванну, чтобы умыть, а умывши её, покрыл лицо её прозрачным саваном...

Сергей Преображенский сейчас пишет мало полотен, занимаясь в основном дизайном китайских игрушек.

Был и ещё один единомышленник мой в те годы - Андрей Назаров. Он переплетал орнаментальные мотивы с языческими сюжетами. Как в живописи, так и в графике это получалось у него очень ювелирно, не зря он обучался три года в селе Красном (Костромская область), там готовят ювелиров. Сейчас Андрей трудится на ниве стенных росписей, картины уже не пишет.

Это была первая волна.

Но, как говорится, "Свято место пусто не бывает". Если в неизбежном деле уходят одни, то на их место неминуемо приходят другие. Вот Анна и стала значимым узором в ковре орнаментализма. В её живописи, в некоторых работах орнаментация настолько плотная, что её впору разглядывать через увеличительное стекло. Почти все произведения носят орнаментально-абстрактный характер. Это одна из основных отличительных черт от моих творческих исканий, в которых я значительное место уделяю фигуративности и реалистичности, читаемости сюжета. Мои картины - это сплав реальности и орнамента. Картины Анны  -  это свободно струящиеся водопады узоров- мыслей, которые часто появляются в момент медитативной созерцательности.

То? что группа людей, художников смогла почувствовать невидимую вибрацию мира, подтверждает то, например, что Анна может рассказать мне мой сон, она знает в каком месте и в какое время я могу оказаться, путешествуя по своим делам по городу. Аналогично и я, не зная ее маршрута, могу повстречаться с ней.

Говоря о художниках - орнаменталистах, не справедливо было бы не упомянуть о Максимильяне Преснякове, который в некоторых своих работах очень глубоко затрагивает этот стиль. И ещё об одном замечательном и истинном орнаменталисте  -  Андрее Подгорном, который пишет свои картины, органично превращая линии и объёмы  в узоры.
 
Вот примерно такая общая и краткая картина об орнаменталистах Рязани моего поколения. Почему моего поколения? Да потому, что я сумел заронить семя нового стиля не только в своих сверстников, но и в старшее поколение. Некоторые из этих художников и до меня в своих произведениях уже были очень декоративны (Анатолий Кузнецов). Но именно после знакомства с моим творчеством их картины засветились особым звучанием тонкого орнаментального струения. Самыми яркими из них могу назвать Валерия Баукова и Анатолия Кузнецова. Особенно чётко моё влияние прослеживается на творчество Валерия Баукова. До появления моих картин этот художник работал грубыми клочковатыми мазками. После появления на выставках моих картин, его живопись изменилась. Мазки стали тонкими и длинными, часто закручивающимися в узоры. Был даже случай, когда на очередной выставке, художники-профессионалы ошиблись, подумав, что эту картину написал я, а не Бауков. Впрочем, этот курьезный случай не единственный пример проникновения орнаментализма в поток современного изобразительного искусства.

Алексей Акиндинов
© Алексей Акиндинов
© Devotion, опубликовано: 28 апреля 09

// -->