Человеколандшафт |
начало исследования
Взаимодействие человека и ландшафта называю "алфизикой и метахимией" их формирования друг друга.
Вспоминаются слова Станислава Ежи Леца, который ещё в 1950-х годах заметил, что самым лучшим доказательством существования высокоразвитых внеземных цивилизаций является то, что с нами до сих пор никто не связался. Это - и парадокс, и горькая ирония, и одновременно - текстовой ландшафт, а ведь афоризм - это визитка текстового ландшафта: минимум жирности и максимум смыслоёмкости. Как говорится, если афоризм - тонко сказанная мысль, то роман - это мысль, которую тонко размазали...
Ландшафты, на мой взгляд - разновидность (а чаще всего, увы, праздно-невидность!) текстов-в-себе, саморазвивающихся по своим, фрактальным законам. Можно сказать, что Вселенная сколь фрактальна, столь и матрична. Хотя, как говорит сам Бенуа Мандельброт, предложивший в 1975 году понятие "фрактал" (от лат. "fractum" - дробящийся) в своём манифестарном труде "Красота фракталов", это два взаимоперетекающих смысла.
Фракталы - это графический способ решения квадратичных уравнений с комплексными переменными, и ландшафты, на мой взгляд, это наиболее разгерметизированный, общевидный, очевиднейший пример саморазвития природных фракталов в этом, видимом мире, и, возможно, в не воспринимаемых органами чувств человека других пространственно-временных нишах. Но зачастую, как известно, если хочешь получше спрятать предмет - положи его на самое видное место. Чем очевиднее какая-то вещь, тем труднее она понимается. В этом смысле можно сказать, например, что солнечные протуберанцы - это самые заметные, но самые не замечаемые вскрики звёзд о помощи.
Ландшафты развиваются по фрактальным законам. Причём самые старые ландшафты: природные, урбанистские или постиндустриальные - иллюстрируют "множество Жюлиа" или "ковёр Серпинского". "Папортник Хаусдорфа" и "молния Гаусса" описывают процессы, происходящие на границе столкновения естественной среды и деятельности человека, привыкшего называть это рекультивацией. Стремление цивилизации показать Солнцу, кто на Земле хозяин, смахивает на "аттрактор Лоренца". Изумление же людей непредсказуемостью собственных действий и её последствий подобны "спиралям Ферхюльста" и "рядам Галуа"...
Какую же пользу можно извлечь из взаимодействия с проявлениями фракталов, из разговора с ними? Прежде всего - чтобы взглянуть на себя со стороны. Человек сам подобен текстовому ландшафту, который подвергается и эволюции, и инволюции, и мутациям.
Ландшафты можно научиться прочитывать. Эти тексты распределены вокруг нас с разными степенями концентрации в пейзаже. Не стану утверждать, что это уже готовые тексты, будь то разветвления асфальтовых трещин или неравномерное распределение выщербленных кирпичей в старой кладке, либо это ветвление древесных крон, или просто разводы облаков. Хотя это тоже всё процессы и предметы, и субстанции, и развивающиеся, и преобразующие себя и друг друга, опять же - по фрактальным законам.
А грамматический и интонационный строй любого языка, его идиоматика и фразеология, галерея исключений также предстают в виде переплетения фрактальных структур. И если владеешь некоторыми современными и древними языками, то можно извлечь немало эффективного сырья для создания будущей стратегии достижения полиглоссии: - прочитывать ландшафты, одновременно прослеживая профиль и динамику изменения своего внутреннего психолого-иммунного статуса. Уверен: всевозможные сочетания языков и ландшафтов когда-нибудь станут выписывать в рецептах - как капли и таблетки!
Всем известно, что, проходя через один какой-то отрезок привычного маршрута по городу или вне его, у человека (а вы все, наверное, на себе это испытывали) падает настроение, и он всячески пытается избегать этот участок местности, сельской или городской, и идёт даже в обход длинной дорогой, хотя знает, что на это понадобится намного больше времени, но лишь бы только не проходить через такой, казалось бы, удобный участок-"сократиловку" (так и слышатся в этом словечке из моей юности: Сократ и ил,,,).
Есть места, в которые нам снова и снова приходится возвращаться, причём неосознанно. У нас может изначально не быть никаких ассоциаций, злых или добрых, связанных именно с этим участком дороги. Но одним постоянно хочется его избегать, а другим к нему постоянно возвращаться. Если поискать критерии не-случайности этого методами фрактальной стереометрии, то можно будет доказать алгебре и гармонии: они - кузины! И - использовать результаты этого поиска на пользу людям как симбиоз контрастов - так я привык это называть.
Алгебра и гармония - это два зеркала, которые отражаются друг в друге. Вспомнить хотя бы картину Рене Магритта - бесконечно "расксеренный" в зеркале человек, стоящий спиною к зрителю: но в зеркале непостижимо отражается только спина! В данном случае, это - портрет запредельного учителя, преподающего мастерство прочтения ландшафта вокруг и в себе самом.
Чтобы не быть голословным, скажу, что есть языки, которые накладываются на ландшафты, в которых живёт народ-носитель данного языка, или жил, когда этот язык звучал на земле. На одном из таких языков - сиги-со, который объединяет природу, человека и их взаимные преобразования, говорит западно-африканский народ - догоны.
То, что считалось национальным ритуальным орнаментом догонов, оказалось их письменностью. Сами догоны называют этот язык "хтачингу". Знаково говорящими фигурами им могут служить по особенному расположенные столбы и доски их жилищ; изменяемые время от времени разрежения в растительном настиле крыш хижин. И что особенно интересно для нашей темы: в их языке существует объёмистый класс понятий, обозначающих перепады настроения различных ландшафтов как в связи с присутствием в них человека, так и вне его.
Аналогов данных слов не знает более ни один язык мира, кроме двух, родственных догонам по знаковым системам. В этом, как сперва покажется, нет ничего странного. Вот только один из них - кмендиуро - живёт в Южной Америке, а другой - наферджягу - в Австралии.
Временной строй этих языков не признаёт, что прошлое уже мертво, а будущее ещё не родилось. Прошлое, настоящее и будущее - просто родственные качества настоящего, примеряющего то одно, то другое платье. Более того, человек своим визитом в какой-либо ландшафт влияет на скорость и направление хода времени там, а также на вкус, вязкость и съедобность времени, его приливы-отливы и пригодность времени служить одеждою и снадобьем от болезней. К тому же, внутри "тела времени" живут и разговаривают между собою и с человеком многоцветные внутренние времена, и человек может стать переводчиком при них. И тогда - смерть ему не грозит!
"Йутэнна-мтэведу-нфайё!" - восклицают догонские шаманы прежде, чем приступить к некоторым ритуалам; это можно перевести: "Приручишь речи времён - и твоя смерть умрёт раньше тебя!". Что же, постижение очередного языка всегда казалось мне ещё одним шагом во вневременье,,,
Пожалуй, закончу это вступление своим стихотворением на языке догонов. У него необыкновенно красивая письменность, удивительно картинные знаки. Когда пишешь или думаешь на нём, тебя сопровождает ощущение: дышишь совершенно не родственными языками. Словно держишь в руках букеты, составленные из фрактальных фигур разных семейств.
Когда я учился в Московской ветеринарной академии, моими однокурсниками были три девушки и юноша из республики Мали. Они стали моими друзьями и учителями своих племенных языков, оказавшихся догонскими диалектами. Да и вообще они прекрасно успевали в учёбе, часто оставляя позади многих советских студентов. Может, тогда и родился русский глагол "догонять"?..
Итак, авторский перевод моего первого стихо-оттворения на языке догонов:
Я вырезаю из раздумавшего набегать прилива
измятый закатом лоскут неба, срок действия которого утрачен ещё до рождения тех,
кто предсказал моё появление в предчуствовании этой луны.
Скалу настрогаю, чтобы сделать из неё одеяло для ветра!
Слишком устал погонщик забытья, чтобы сейчас я выпасал его стадо затмений
среди лениво лиловеющих прозеленей покровоточащего берега,
Чья неразгаданная насмешка поселила меня в сердцевине коры, ждущей
от догорающих имён-расщеплений древообразных всплесков предзвёздий.
Через раздумавшую потечь реку в лаву вулкана вмерзают голоса тех,
Кто не отказался утолить мою жажду предсказанием моей догадки
Подарить вам всем этот воскрешённый своей непереводикостью язык.
/март 2006/
Взаимодействие человека и ландшафта называю "алфизикой и метахимией" их формирования друг друга.
Вспоминаются слова Станислава Ежи Леца, который ещё в 1950-х годах заметил, что самым лучшим доказательством существования высокоразвитых внеземных цивилизаций является то, что с нами до сих пор никто не связался. Это - и парадокс, и горькая ирония, и одновременно - текстовой ландшафт, а ведь афоризм - это визитка текстового ландшафта: минимум жирности и максимум смыслоёмкости. Как говорится, если афоризм - тонко сказанная мысль, то роман - это мысль, которую тонко размазали...
Ландшафты, на мой взгляд - разновидность (а чаще всего, увы, праздно-невидность!) текстов-в-себе, саморазвивающихся по своим, фрактальным законам. Можно сказать, что Вселенная сколь фрактальна, столь и матрична. Хотя, как говорит сам Бенуа Мандельброт, предложивший в 1975 году понятие "фрактал" (от лат. "fractum" - дробящийся) в своём манифестарном труде "Красота фракталов", это два взаимоперетекающих смысла.
Фракталы - это графический способ решения квадратичных уравнений с комплексными переменными, и ландшафты, на мой взгляд, это наиболее разгерметизированный, общевидный, очевиднейший пример саморазвития природных фракталов в этом, видимом мире, и, возможно, в не воспринимаемых органами чувств человека других пространственно-временных нишах. Но зачастую, как известно, если хочешь получше спрятать предмет - положи его на самое видное место. Чем очевиднее какая-то вещь, тем труднее она понимается. В этом смысле можно сказать, например, что солнечные протуберанцы - это самые заметные, но самые не замечаемые вскрики звёзд о помощи.
Ландшафты развиваются по фрактальным законам. Причём самые старые ландшафты: природные, урбанистские или постиндустриальные - иллюстрируют "множество Жюлиа" или "ковёр Серпинского". "Папортник Хаусдорфа" и "молния Гаусса" описывают процессы, происходящие на границе столкновения естественной среды и деятельности человека, привыкшего называть это рекультивацией. Стремление цивилизации показать Солнцу, кто на Земле хозяин, смахивает на "аттрактор Лоренца". Изумление же людей непредсказуемостью собственных действий и её последствий подобны "спиралям Ферхюльста" и "рядам Галуа"...
Какую же пользу можно извлечь из взаимодействия с проявлениями фракталов, из разговора с ними? Прежде всего - чтобы взглянуть на себя со стороны. Человек сам подобен текстовому ландшафту, который подвергается и эволюции, и инволюции, и мутациям.
Ландшафты можно научиться прочитывать. Эти тексты распределены вокруг нас с разными степенями концентрации в пейзаже. Не стану утверждать, что это уже готовые тексты, будь то разветвления асфальтовых трещин или неравномерное распределение выщербленных кирпичей в старой кладке, либо это ветвление древесных крон, или просто разводы облаков. Хотя это тоже всё процессы и предметы, и субстанции, и развивающиеся, и преобразующие себя и друг друга, опять же - по фрактальным законам.
А грамматический и интонационный строй любого языка, его идиоматика и фразеология, галерея исключений также предстают в виде переплетения фрактальных структур. И если владеешь некоторыми современными и древними языками, то можно извлечь немало эффективного сырья для создания будущей стратегии достижения полиглоссии: - прочитывать ландшафты, одновременно прослеживая профиль и динамику изменения своего внутреннего психолого-иммунного статуса. Уверен: всевозможные сочетания языков и ландшафтов когда-нибудь станут выписывать в рецептах - как капли и таблетки!
Всем известно, что, проходя через один какой-то отрезок привычного маршрута по городу или вне его, у человека (а вы все, наверное, на себе это испытывали) падает настроение, и он всячески пытается избегать этот участок местности, сельской или городской, и идёт даже в обход длинной дорогой, хотя знает, что на это понадобится намного больше времени, но лишь бы только не проходить через такой, казалось бы, удобный участок-"сократиловку" (так и слышатся в этом словечке из моей юности: Сократ и ил,,,).
Есть места, в которые нам снова и снова приходится возвращаться, причём неосознанно. У нас может изначально не быть никаких ассоциаций, злых или добрых, связанных именно с этим участком дороги. Но одним постоянно хочется его избегать, а другим к нему постоянно возвращаться. Если поискать критерии не-случайности этого методами фрактальной стереометрии, то можно будет доказать алгебре и гармонии: они - кузины! И - использовать результаты этого поиска на пользу людям как симбиоз контрастов - так я привык это называть.
Алгебра и гармония - это два зеркала, которые отражаются друг в друге. Вспомнить хотя бы картину Рене Магритта - бесконечно "расксеренный" в зеркале человек, стоящий спиною к зрителю: но в зеркале непостижимо отражается только спина! В данном случае, это - портрет запредельного учителя, преподающего мастерство прочтения ландшафта вокруг и в себе самом.
Чтобы не быть голословным, скажу, что есть языки, которые накладываются на ландшафты, в которых живёт народ-носитель данного языка, или жил, когда этот язык звучал на земле. На одном из таких языков - сиги-со, который объединяет природу, человека и их взаимные преобразования, говорит западно-африканский народ - догоны.
То, что считалось национальным ритуальным орнаментом догонов, оказалось их письменностью. Сами догоны называют этот язык "хтачингу". Знаково говорящими фигурами им могут служить по особенному расположенные столбы и доски их жилищ; изменяемые время от времени разрежения в растительном настиле крыш хижин. И что особенно интересно для нашей темы: в их языке существует объёмистый класс понятий, обозначающих перепады настроения различных ландшафтов как в связи с присутствием в них человека, так и вне его.
Аналогов данных слов не знает более ни один язык мира, кроме двух, родственных догонам по знаковым системам. В этом, как сперва покажется, нет ничего странного. Вот только один из них - кмендиуро - живёт в Южной Америке, а другой - наферджягу - в Австралии.
Временной строй этих языков не признаёт, что прошлое уже мертво, а будущее ещё не родилось. Прошлое, настоящее и будущее - просто родственные качества настоящего, примеряющего то одно, то другое платье. Более того, человек своим визитом в какой-либо ландшафт влияет на скорость и направление хода времени там, а также на вкус, вязкость и съедобность времени, его приливы-отливы и пригодность времени служить одеждою и снадобьем от болезней. К тому же, внутри "тела времени" живут и разговаривают между собою и с человеком многоцветные внутренние времена, и человек может стать переводчиком при них. И тогда - смерть ему не грозит!
"Йутэнна-мтэведу-нфайё!" - восклицают догонские шаманы прежде, чем приступить к некоторым ритуалам; это можно перевести: "Приручишь речи времён - и твоя смерть умрёт раньше тебя!". Что же, постижение очередного языка всегда казалось мне ещё одним шагом во вневременье,,,
Пожалуй, закончу это вступление своим стихотворением на языке догонов. У него необыкновенно красивая письменность, удивительно картинные знаки. Когда пишешь или думаешь на нём, тебя сопровождает ощущение: дышишь совершенно не родственными языками. Словно держишь в руках букеты, составленные из фрактальных фигур разных семейств.
Когда я учился в Московской ветеринарной академии, моими однокурсниками были три девушки и юноша из республики Мали. Они стали моими друзьями и учителями своих племенных языков, оказавшихся догонскими диалектами. Да и вообще они прекрасно успевали в учёбе, часто оставляя позади многих советских студентов. Может, тогда и родился русский глагол "догонять"?..
Итак, авторский перевод моего первого стихо-оттворения на языке догонов:
Я вырезаю из раздумавшего набегать прилива
измятый закатом лоскут неба, срок действия которого утрачен ещё до рождения тех,
кто предсказал моё появление в предчуствовании этой луны.
Скалу настрогаю, чтобы сделать из неё одеяло для ветра!
Слишком устал погонщик забытья, чтобы сейчас я выпасал его стадо затмений
среди лениво лиловеющих прозеленей покровоточащего берега,
Чья неразгаданная насмешка поселила меня в сердцевине коры, ждущей
от догорающих имён-расщеплений древообразных всплесков предзвёздий.
Через раздумавшую потечь реку в лаву вулкана вмерзают голоса тех,
Кто не отказался утолить мою жажду предсказанием моей догадки
Подарить вам всем этот воскрешённый своей непереводикостью язык.
/март 2006/
